За спиной Уинстона голос из телекрана все еще болтал о выплавке чугуна и перевыполнении девятого трехлетнего плана. Телекран работал на прием и на передачу. Он ловил каждое слово, если его произносили не слишком тихим шепотом; мало того, покуда Уинстон оставался в поле зрения мутной пластины, он был не только слышен, но и виден. Конечно, никто не знал, наблюдают за ним в данную минуту или нет. О расписании, о том как часто подключаются к его кабелю можно было только гадать.
Za spinoj Uinstona golos iz telekrana vsjo jeschjo boltal o vyplavke chuguna i perevypolnenii devjatogo trekhletnego plana. Telekran rabotal na prijem i na peredachu. On lovil kazhdoje slovo, jesli jego proiznosili nje slishkom tikhim shepotom; malo togo, pokuda Uinston ostavalsja v pole zrenija mutnoj plastiny, on byl nje tol'ko slyshen, no i viden. Konechno, nikto nje znal, nabljudajut za nim v dannuju minutu ili njet. O raspisanii, o tom kak chasto podkljuchajutsja k jego kabelju mozhno bylo tol'ko gadat'.